Генерал Е. Броштяну, его политические и военные руководители от­лично знали, что в «Бессарабии» они преследовали совсем иные цели. Когда 12 января 1918 года в Стрэшень П. Ерхан, руководитель молдавского прави­тельства, попытался объяснить румынскому генералу, что в Молдавской Республике есть законы, которые нужно уважать, Е. Броштяну, «у которого была серьезная военная, политическая и национальная миссия» (П. Каза­ку), отрезал: «Я здесь судья!». Румынские офицеры были и законода­телями, и исполнителями, что полно и недвусмысленно подтверждает цирку­лярное распоряжение румынского штаба № 4038 войскам генерала Черешеану в Бессарабии, которое объясняло, что для «восстано­вления порядка в Бессарабии, румынские войска будут применять румынс­кие репрессивные законы всякий раз, когда будет идти речь о безопас­ности румынской армии». Безусловно, румыны должны были установить, для чего, что и как применять. А «(румынские) репрессии были поистине ужасными», – признавал Н. Йорга в своих Воспоминаниях.

15 января 1918 года, в своем выступлении на заседании  Сфатул Цэрий румынский генерал Е. Брош­тяну заявил, что «В Кишиневе население благодарит нас, что может жить спокойно под защитой румынских армий». В тот же день, 15 января 1918 года, когда генерал Е. Броштяну делает заявление в Сфатул Цэрий, гражданин М. Калдарарь обращается к консулу Французской Респуб­лики в Кишиневе: «...15 января по улице Александровской я увидел группу людей, из любопытства приблизился и увидел, что румынские солдаты бьют арестованного. В это время румынские солдаты аресто­вали и меня, и я до сих пор нахожусь под арестом... Не имея за собой никакой вины, почтительно прошу вас посодействовать незамедлитель­ному освобождению из-под ареста...». Выполняя приказ начальника сигуранцы, лейтенант Морару доложил: «М. Калдарарь был допрошен и освобожден 21 января 1918 года». После шести дней ареста!