Идея созвать съезд военных обсуждалась около четырех  месяцев. 12 июня 1917 года прапорщик Н. Черней представил Молдавскому Совету солдатских и офицерских депутатов Одесского гарнизона рапорт, первый раздел ко­торого был озаглавлен О Съезде солдатских депутатов фронтовых и тыловых частей. Доказывалась «необходимость иметь авторитарный го­лос по проведению в жизнь национальных прав молдавского народа. Такой голос должен выработать Военно-молдавский съезд...» 27 сентября было решено направить делегацию (Шт. Холбан, И. Пэскэлуцэ, А. Попа) в Верховную ставку русских армий (в Могилев) с поручением получить «разрешение созвать в Кишиневе Военно-молдавский съезд». Разре­шение было получено и решено открытие Съезда 20 октября, но уже 13 октября в Кишинёв начали прибывать делегаты, у многих из которых не было «никаких поручений и даже мандатов».

Военному съезду, намеченному на 20 октября, предшествовало дру­гое собрание военных. 10-17 октября состоялся Съезд представителей молдавских солдат и офицеров Румынского фронта (75 делегатов). «По вопросу автономии Бессарабии», этот съезд принял резолюцию, предложенную В. Цанцу: «учитывая культурно-историческое, географическое и этнографическое положение в Бессарабии, на основании принципа самоопределения народов (...), твердо выраженной воли всего молдав­ского народа, съезд, обсудив вопрос об автономии Бессарабии, едино­гласно решил: объявить единственно приемлемой формой власти в Бессарабии лишь национально-территориальную и политическую авто­номию, а для неотложного достижения этой цели – создать Верховный Совет Бессарабии».

Военно-молдавскиий съезд собрал около 600 делегатов, большинство из Одесского военного округа и с Румынского фронта. В день откры­тия Съезда (20 октября) газета Кувынт Молдовенеск писала, что «на молдавских военных, цвет нации, ложится ответственность перед исто­рией за судьбу молдавского народа». Молдаван призывали стать «хозя­евами этой земли», взять в свои руки «управление общественными делами в своей стране». Разъяснялось: «на языке политики это означает автономию, и о ней мы должны думать уже сейчас. Хватит прежней нерешительности».