Лучшие творения классиков молдавской литературы, подкрепленные молдо-славянским летописанием  —  произведениями великих молдавских хронистов, наряду с уникальными образцами молдавской экстерьерной живописи индивидуализировали и навсегда утвердили в истории и в мировом обращении ценностей творческий потенциал молдаван, молдавской культуры в целом — симбиоза различных влияний и заимствований — византийского, греческого, славянского, пересаженного на дако-римскую основу. Вероятно, именно все это вместе взятое объясняет могучий, стойкий характер лучших творений молдавского духовного гения, который выражается в благочестивом уважении к культурным достижениям других народов, признательном усвоении созданных ими ценностей, без какого-либо оттенка исключительности или фобии. Слишком глубоки, слишком крепки корни и сила сопротивляемости молдавской культурной традиции, чтобы, будучи разделенными, пусть и руслом одной реки, ставшей государственной границей, исчезнуть. Но чтобы лучше понять судьбу молдаван, их культуры под властью русских, включим, как советует Ал. Болдур, их «...в полное исследование исторической судьбы» Восточной Молдовы. Вспомнив  мудрое замечание историка Молдавской Православной Церкви Н. Поповского, сформулированное в 1931: «Известное дело, что в отношении прошлого Бессарабии под русским правлением циркулирует у нас как в общественном мнении, так и в прессе и даже в научных работах много настоящих выдумок». После 1812   года Прут не стал непроходимой преградой между двумя частями Молдовы. В зависимости от событий и ситуаций население мигрировало и за Прут и из-за Прута.

Ясский молдованин К. Негруци «в Бессарабии пишет свои первые литературные сочинения», собранные позже под заголовком Зэбэвиле меле дин Басарабия (Мои бессарабские забавы). Из-за границы, будь то через русских офицеров, литераторов, ясских бояр, проникали в «Бессарабию» книги и журналы, таким образом поддерживались «культурные отношения, связь с литературным языком, с литературными традициями. Но подобные отношения становилось все труднее поддерживать. В 1878 году Прут как средство сообщения был закрыт. Так, царский режим принудил тех, кто мог поддерживать и продолжать в Бессарабии молдавскую традицию, культивировать литературный язык, уехать за границу. Защитником национальных основ остался народ» (В.Ф. Шишмарев). Но до этого драматического года передовые деятели молдавской культуры всеми способами старались держать постоянно зажженным факел молдавского языка, национальной молдавской культуры и веры. 4 ноября 1812 года митрополит Г. Бэнулеску Бодони обратился к властям с прошением разрешить ему открыть семинарию, где бы «изучались предпочтительно и непременно языки: русский — язык власти и национальный — молдавский». Из отчета о деятельности митрополитской типографии за 1821 год узнаем, что на молдавском было напечатано 15 книг, в том числе Молдавская азбука с переводом на русский (2 издания, 1814, 1815, 2 400 экземпляров), Русская грамматика, переведенная на молдавский (1819, 1 500 экземпляров), и др., всего — 19 320 экземпляров, каждое издание выпущено в 1 200 — 1 500 экземплярах, соотнесенное с числом церквей и монастырей. Это количество указывает, что немало экземпляров стало достоянием верующих. С 1853 по 1883 год Кишиневская епархиальная типография выпустила в свет 14 книг церковной тематики на молдавском языке.

В 1883 году Кишиневская епархиальная типография была закрыта. Издав 42 книги на молдавском языке, этот очаг молдавской культуры, с одной стороны, распростер свои лучи и на церкви и молдавских верующих Левобережья Днестра. Обобщая все эти конкретные факты глубокого культурно-христианского значения, академик Ш. Чобану заключал: «Традиция молдовенизма в церкви была настолько сильна, что спустя 20 и более лет (...), в 1905 году, архиепископ Бессарабии Владимир обращается в Священный Синод с просьбой разрешить печатанье книг на молдавском языке». 26 октября 1906 года типография была открыта, в том же году напечатано большое количество «Молитвенников», «Поминальников», «Службы Св. Спиридона» и др. на молдавском языке. Анализируя положение «молдавского языка в бессарабской школе под русской властью», Ш. Чобану установил, что «российское правительство в 1819—1828 годах проявило много благожелательности к молдавскому языку, намереваясь учредить ланкастерские школы на молдавском языке и заботясь о составлении «таблиц» для этих школ в самом Петербурге». Но и до этого в Кишиневе печатались учебные книги. Речь о двух изданиях (1814, 1815) Молдавского букваря... В 1819 году вышла Краткая русская грамматика с толкованием на молдавском языке для учеников Кишиневской семинарии и других школ Бессарабии... Молдавские таблицы для ланкастерских школ печатались в Петербурге под присмотром Я. Гинкулова. В 1822 году в Кишиневе выходит Букоавна адика ынчепэтоаре ынвэцэтурэ пентру чей де воеск а ынвэца карте молдовенеште (Букварь, или начальное учение для тех, кто желает учиться молдавской грамоте). Букварь будет переиздаваться в 1842, 1844.

В 1827 году печатается Граматика русаскэ-румыняскэ (Русско-румынская грамматика) (2 тома) Ш. Маржелы. В 1830 году выходит из печати Абечедариу русеск, томул I и II (Русский букварь, тома I и II). Лингвистические сочинения Якоба Гинкулова о «валахо-молдавском языке», напечатанные на русском языке в Петербурге, имели особое значение для пропаганды языка, истории, молдавской литературы в России. В 1861 году в Кишиневе выходит Букоавна адека ынчепэтоаре ынвэцэтурэ пентру чей че воеск а ынвэца карте молдовеняска (Букварь, то есть начальное учение для тех, кто желает учить молдавскую грамоту), в котором «на чистом, простом молдавском языке рассказываются небольшие истории из Ветхого и Нового завета». Этот Букварь был переиздан в 1863 году с параллельными молдавско-русскими текстами. Двумя годами позже (1865) И. Дончев печатает в Кишиневе Курсул примитив де лимбэ ромынэ (Начальный курс румынского языка). В том же году И. Дончев издает в Типографии Акима Попова в Кишиневе Абечеда румынэ (Румынcкий букварь), повторив, большей частью, Начальный курс... Учитель молдавского языка Георге Кодряну, житель Буюкань, печатает в 1897 году Русский букварь для молдаван.

Два года спустя (1899) Г. Кодряну издает Дикционар ын скурт пентру конворбирь русо-молдовенешть (Краткий словарь для русско-молдавских бесед), напечатанный русскими буквами на чистом молдавском языке, без неологизмов». Дополненный, этот словарь появляется в новом издании. В том же 1904 году Г. Кодряну издает Абечедар ноу пентру а ынвэца карте пе молдовень ши пе рушь лаунлок (Новый букварь для совместного обучения грамоте молдован и русских), о котором Ш. Чобану пишет, что «в нем мы не находим ни одного румынского слова». В 1912 году Г. Кодряну издает Русеск-молдовенеск кувынтелник. Ау алкэтуит фост ынвэцэторь Г, Кодряну (Русско-молдавский словарь. Составлен бывшим учителем Г. Кодряну). В 1907—1912 годах заметно потрудился над составлением учебных изданий священник М. Чакир, выпустивший ряд книг: Букоавна русаскэ ши молдовеняскэ (Русский и молдавский букварь), Русеск ши молдовенеск кувынтелник ши ворбеле пе лимба русаскэ ши молдовеняскэ. Ажутэторул молдовенилор ын время ынвэцэтурей лимбей русешть. Картя ынтыя пентру четире пе лимба русаскэ ши молдовеняска. Пентру молдовений дин Басарабие каре силеск а ынвэца лимба русяскэ ш.а. (Русский и молдавский словник и слова на русском и молдавском языках.

Помощник молдаванам во время учения русского языка. Первая книга для чтения на русском и молдавском языках. Для молдаван Бессарабии, которые стараются выучить русский язык и др.). У Ш. Чобану есть все основания утверждать: «Уверены, что в Бессарабии были изданы не только перечисленные нами книги (а мы упомянули лишь некоторые из них); число их должно быть значительно больше... Но и то, что мы могли найти, очень значительно для Бессарабии — более 25 учебников при положении в Бессарабии». Это убедительное доказательство того, что население Молдовы между Прутом и Днестром, прежде всего молдаване, молдавское население «чувствовало потребность в молдавских книгах, молдавских школах, боролось за эту школу» (Ш. Чобану, 1923).Учитывая, что эти 25 учебников были напечатаны в 1 200 — 1 500 экземплярах, некоторые переизданы по 3—4 раза, то общий тираж составил около 40 000 экземпляров. Если считать реальной численность молдаван — 921 000 (1897), следует, что к концу XIX века на 22 молдаван приходился один учебник. Не много. Но эта простая статистика, соотнесенная с ситуацией 1812 года, демонстрирует значительный скачок.