Молдавский господарь был не только главой государства, главой государственной администрации, верховным главнокомандующим армии, но и верховным судьёй страны. Если обвиняемый был недоволен судебным решением какого-либо сановника, он мог искать справедливости у господаря. Жалоба рассматривалась в присутствии высших сановников, в первую очередь – членов Господарского совета и высших иерархов церкви. В четырнадцатом и пятнадцатом веках господарь – высший судья – должен был руководствоваться нормами обычного права/законом страны – набором традиционных неписаных правил периода распада общинного строя у волохов, регламентирующих самые разнообразные социальные отношения, право собственности, отношения между хозяевами и подчинёнными. Самые старинные социальные правила периода формирования феодального строя, становления молдавского народа и Молдавского государства составляют волошское право, о котором можем узнать только из письменных источников конца четырнадцатого – начала пятнадцатого века. Согласно волошскому праву, члены общины обязаны были давать знати, находившейся в процессе становления феодализма, дань натурой дважды в год, работать на них 3–5 дней в году (зачатки барщины). Волошский закон не делал различий между нарушениями уголовного и гражданского права. Земля могла быть унаследована только родственниками, в первую очередь детьми. Женщина не могла наследовать землю. Обязательства вытекали только из договоров: обмена, купли-продажи, займа, дарения. Договоры были словесные и заключались в присутствии свидетелей. Семейное волошское право проистекало из византийского. Брак заключался через венчание с определенными условиями: возраст от 12 до 13 лет для невесты, для жениха – от 14 до 15 лет, с согласия жениха и невесты допускался развод. Согласно волошскому праву преступлением считался любой материальный, моральный или физический ущерб, причинённый кому-либо. Преступлением считались кража, поджог, убийство, причинение телесных повреждений, прелюбодеяние, похищение женщины. Наказания преследовали целью месть и получение материальной выгоды.Возмещение – штраф – назывался «глоабэ» – душегубина. Судебные штрафы взимались в виде определённого количества голов крупного рогатого скота (3, 6, 24, 50).

Волошское право не предусматривало смертной казни, нанесения увечий. Судебные функции осуществлялись старейшинами общины, князьями и другими избранными лицами… Судебная пошлина – третина, то есть третья часть стоимости оспариваемого имущества, выплачивалась стороной, выигравшей судебный процесс, и шла в казну общины и князей. Нужно отметить, что принципы волошского права частично применялись славянскими народами – северо-восточными соседями Молдовы. В результате дополнения и адаптации к новым социально-политическим реалиям волошского права после основания Молдавского государства появляется Молдавское право – набор норм обычного феодального права, применявшихся в первые века существования молдавского государства. Наряду с письменными юридическими документами (грамоты неприкосновенности и судебные грамоты, перенятое византийское право, «Правила Василе Лупу» и т. д.), молдавское право служило важным источником законодательства вплоть до девятнадцатого века включительно. Это право упорядочивало привилегии правящего класса, отношения между феодалами и крестьянами, правила землепользования в границах деревни и т. д. Молдавское право, в отличие от волошского, проводило различие между нарушением уголовных и гражданских законов. В условиях господства феодального типа землевладения господарь имел высшее право собственности на землю. В то время право собственности на землю имело три формы: частная собственность (светская и религиозная), владения господаря и остатки общинной собственности. Вотчина, передаваемая по наследству и не подлежащая разделу, являлась основной формой собственности на землю. Земля могла быть унаследована (отнина, дедина <дед «старик»; мошие (имение) – собственность на землю, унаследованная от предков), приобретена (купление, выкуплениe) или жалована, заслужена (выслужение).

Была широко распространена совместная собственность на нераздельное имущество – (право на владение и использование двух или более лиц однимобщим неразделяемым имуществом), которая строго регламентировалась. Постепенно молдавское право начинает проводить различие между правом собственности и правом владения. Наряду с наследованием по традиции появляется и наследование по завещанию, которого не предусматривало волошское право. Вначале использовалось завещание в устной форме (оставить предсмертными словами), с семнадцатого-восемнадцатого веков появляется завещание письменное (запис). Молдавское право, в отличие от волошского, позволяло женщинам наследовать имущество; при распределении наследства младшая дочь имела такие же права, что и младший сын. Наряду с договорами обмена, купли-продажи, займа и дарения, известными в волошском праве, появляются трудовые договоры, договоры аренды помещений, об объединении и другие. Всё чаще используются письменные договоры.

Устные договоры (ударить по рукам и т. д.) использовались при заключении сделок относительно движимого имущества. Семейное право, как и в случае волошского права, в основном опиралось на принципы византийского права. Любое нарушение обычая или закона считалось преступлением, называемым в источниках на славянском языке вина, грех, а позже, на молдавском языке, – грешалэ. Продолжается процесс дифференциации преступлений. Впервые появляются в документах понятие государственного преступления (хикление – измена, подделка денег и т. д.) и преступлений, направленных против церкви. Общее понятие «кража» разделяется на виды: собственно кража (тайное присвоение чужой собственности), грабеж (открытое похищение имущества) и разбой (кража со взломом, похищение имущества путем насилия). Молдавское право регламентировало в подробностях нарушения в области права собственности на землю. Целью наказания постепенно становится предупреждение преступности, а не месть. Виды судебных взысканий включают глобу, душегубину, припас, ослух, хаталм. Со временем появляется множество видов телесных наказаний, появляется смертная казнь (повешение, обезглавливание, сажание на кол и т. д.). Смертная казнь применялась в случаях хикление (государственной измены), повторного совершения кражи, подделки денег, убийства родителей. В шестнадцатом веке распространяются наказания за причинение увечий (отрезание носа, губ и т. д.). Молдавское право предусматривало и конфискацию имущества. Государственное судопроизводство и вотчинный суд (наследственного имущества) все больше заменяли общинный суд – остатки волошского права. Судебная неприкосновенность феодалов в то время была уже весьма ограничена. В конце шестнадцатого – начале семнадцатого веков ограничиваются и права священнослужителей.

Высшей судебной инстанцией считался суд господаря и Господарского совета (дивана). Долгое время сохраняется институт присяги (свидетелей под присягой), но увеличивается роль свидетелей на месте преступления. Вместо третины появляется ферия, имевшая неизменный размер (12 или 24 злотых).

Появляется чубота – плата исполнителю судебного решения. В те времена Молдова в своих исторических границах была не маленькой страной, господарь не мог рассматривать все судебные тяжбы, даже крупные. Поэтому, согласно источникам, правом вершить суд обладали ворник, старосты (главные должностные лица в приграничных землях), правители других цинутов – пыркэлабы, государственные и даже избранные сановники в городах – шолтузы (главы городского совета) и пыргары (члены городского совета). О большом количестве сановников, имеющих право вершить суд, свидетельствует грамота Штефана Великого от 30.08.1479 г.: «…милостью Божиею Штефан воевода, господарь Молдавской Земли... соблаговоляет моё величество... в целях укрепления и расширения прав и возможностей нашей Святой Церкви Митрополии в Рэдэуць... ни один из наших бояр, ни старост, ни шолтузов и пыргаров в Сучаве, ни шолтузы и пыргары города Сирета, ни ворники обоих этих городов, глобники из цинута Сучава не имели дела к нашим людям в Рэдэуць, из деревни нашей Митрополии, ни судить их, ни взимать с них глобу ни за малое, ни за большое, ни за смерть человека, ни за похищение девушки, совершённые там, в деревне Рэдэуць. Только за стычки на рынке и воровство, обнаруженные на месте, пусть судят ворники, а за что-либо другое чтобы не вмешивались, а должен судить кир Иоаникие (епископ в Рэдэуць)». Этот фрагмент особенно ценен тем, что сообщает нам сведения о неприкосновенности церкви, о категориях сановников, крупных и мелких, которые имели право вершить суд. Одновременно с этим документ раскрывает определённые прерогативы молдавского господаря как самовластного правителя. Даже будучи «господарём Молдовы милостью Божьей», господарь решительно защищает не только «наших людей» (господаря), но и «нашу святую церковь Митрополию в Рэдэуць», распространяя свою власть и на сферу того, что принадлежит Богу. В грамоте, датированной 30.08.1479 г., господарь предстаёт перед нами не только как верховный судья Молдавского государства, но и как законодатель: своей волей лишает защиты закона, наделяет полномочиями светского судьи высшего служителя церкви. Однако ошибочно было бы считать, что господарь, как верховный судья, не был ограничен в процессе рассмотрения судебных тяжб.

Владения господаря на границе четырнадцатого и пятнадцатого веков включали все незаселённые территории, а также освоенные земли, хозяева которых ещё не обладали жалованной господарской грамотой. Владения господаря пополнялись:

 — в результате конфискации имений бояр, обвинённых в хикление (государственной измене), и тех, кто восставал против власти господаря;
 — в случае смерти владельца имения/деревни, не оставившего наследников;
 — в случае, если владелец не платил налоги.

Хотя в первые века существования молдавского государства не проводится различия между деревнями, которые принадлежали лично господарю (поскольку он был великий боярин, а значит и землевладелец) и господарскими владениями, в начале XVII века произошло разделение этих видов собственности.

Исторические документы, в первую очередь судебные грамоты, подтверждают, с одной стороны, что господарь не имел других путей расширения господарских владений, чем вышеназванные три традиционных способа. С другой стороны, при рассмотрении земельных тяжб, связанных с наследованием, полномочия господаря как судьи также были ограничены законом страны – молдавским правом, которое он был обязан соблюдать.

«...Мирча, сын Микул Оргоае, в сопровождении своих соседей, предстал перед судом господаря с просьбой выдать жалованную грамоту для деревень Оргоешть и Нягомирешть вместо грамоты, потерявшейся во время турецкого вторжения (в 1475 или в 1476 гг.)». Заслушав тяжбу, Штефан чел Маре 17.04.1480 г. постановил: «Мы с нашими боярами и Советом (радой) изучили, как того требует Земское право, ему прийти к нам со своими соседями из окола (административной единицы), чтобы они признали и засвидетельствовали что это так есть. И он привел к нам всех своих соседей из окола и признали и подтвердили и они что так есть. И мы увидели их свидетельства, мы также выдали и нашему слуге Мирче жалованную грамоту на его законную отнину, деревни Оргоешть и Нягомирешть...» Документы господарской канцелярии Молдовы подтверждают, что защита социальных и национальных прав всех жителей Молдавского государства, независимо от происхождения, стало неписаным, но принимаемым во внимание правилом ещё во времена великого правителя. Показателен в этом отношении «очень важный документ для истории старинного молдавского права», проливающий свет на «правовое положение закрепощённых татар». 18.02.1470 г. Штефан Великий выдаёт «грамоту татарину Оанэ и его детям, чтобы находился в нашей стране, он и его дети, свободно и добровольно и без какой-либо службы, как находятся и живут в нашей стране все молдаване по их молдавскому праву».

Закон страны, обычай земли, позднее молдавское право, регламентировали отношения между всеми социальными группами, в том числе престолонаследие Молдовы. Димитрий Кантемир пишет, что «избрание (Петру Рареша) ясно говорит о том, с каким пиететом бояре соблюдали когда-то правила престолонаследования наследниками своих господарей. Хотя и был незаконнорожденным сыном Штефана Великого, «после того как бояре собрались», чтобы выбрать нового правителя, явилась мать Петра и показала им грамоту Штефана Великого, в которой тот объявлял об освобождении её от налогов и признавал её ребёнка своим сыном; этим так удивила их, что, не совещаясь, они выбрали господарём этого Петра, как сына их господаря, и призвали его, торговца рыбой, на престол». Конечно, в четырнадцатом веке становление государственных институтов в Молдове, в ранней стадии, носило отпечаток структур, уходящих корнями в древность. Господарь Молдовы распоряжался жизнью и смертью своих подданных, будь то крестьянин либо боярин, малый или великий. Судя по документам, выданным Государственной канцелярией Молдовы, вся власть в государстве сосредотачивалась в руках господаря, которого назначали или избирали пожизненно из числа знати. Передача трона происходила путём наследования и избрания, то есть правитель избирался Господарским советом, состоящим из великих бояр, но должен был иметь «господарскую кость» – быть сыном господаря пусть и незаконнорожденным. Обобщения специалистов относительно волошского права и молдавского права, а также документальные свидетельства, приведённые выше, описывают законодательные принципы, которыми руководствовалось молдавское общество на протяжении веков. В целом, эти традиционные своды законодательных норм, «Правилами Василе Лупу», различными запрещающими актами и привилегиями, выданными разными господарями, некоторыми Уложениями (Законами) восемнадцатого века и др. составляют ансамбль правовых норм, которые регулировали различные социальные, экономические, религиозные, этнические отношения, сдерживали стремление великих бояр сократить полномочия господаря, его попытки ликвидировать привилегии боярского сословия – социально-политического противостояния, которое продолжалось на протяжении всей истории Молдовы вплоть до современной эпохи.