В первые дни оккупации Кишинева румынской армией начались по­литический террор, преследование церковных иерархов и даже членов Сфатул Цэрий. 10 февраля 1918 года командир XI-й дивизии обращается в Служ­бу сигуранцы: «Имею честь просить Вас о соблаговолении  подтвердить дальнейшее преследование архимандрита Гурие Гроссу…». 22 февраля 1918 года командир той же дивизии обращается в Службу сигуранцы (№ 29022) с просьбой «продолжить наблюдение за болгарским депутатом К. Мисирковым из Сфатул Цэрий и доложить обо всех действиях и пропаганде, которую он ведет против румынских интересов, для принятия против него своевременных мер. Начальник II Канцеля­рии, майор...»

23 января 1918 года секретный агент № 29 пишет в «Донесении»: «Имею честь доложить... Михаил Граур вместе с протоколом, составленным относи­тельно оскорбительных слов, сказанных им публично в адрес  румынской ар­мии...». Начальник Бюро информации 25 января 1918 года докладывает: «Считаю, что этот индивид должен быть предан военно-полевому суду за оскорбле­ния, нанесенные румынской армии...»

14 января года «по улице Александровской был задержан прохожий М. Спейский, которого румынские солдаты, задержав, так избили, что он упал как мертвый. До сих пор (17 января 1918) его не освободили». Это отрывок из жалобы консулу Французской Республики в Кишиневе от 17 января 1918 года. Граждане, оскорбленные и избитые жандармами и румынской сигуран­цей, могли жаловаться только в иностранные консульства. «Потому что, после введения в край румынских войск, Сфатул Цэрий больше не был хозяином положения». (И. Цуркану, 1998).