После правлений М. Раковицэ, другой креатуры валашского господаря К. Брынковяну (1703–1705, 1707–1709 гг.), Н.Маврокордата (1709–1710) Порта определяет на престол Молдовы Дмитрия Кантемира (19.XI.1710 г.), который «приехал в Молдову в большой спешке, с четал мезэл (экстренной почтой) для выполнения многих поручений императора, потому что тогда нарушился мир между Россией и Турцией».

Являясь заложником (1688–1691), потом представителем своего брата при Порте, «любознательный принц проводил свою ссылку не в интригах и в лени, как делали другие, а углубившись в знания» (К. Михэеску-Грую). Учился в Константинопольской Патриархальной православной академии, исследовал глубоко и всесторонне социал-политическую и экономическую эволюцию Оттоманской империи, что позволило ему впоследствии «стать одним из самых образованных людей Восточной Европы тех времен. В Константинополе установил первые контакты с представителями русского царя, которые углубил, приезжая в Москву». Его сближение и даже присоединение к русским Манолаке Дрэгич объясняет тем, что Порта не сдержала свое слово: обещала, что не потребует выплат за трон, но как только он прибыл в Яссы, пришло распоряжение рассчитаться.

Многие исследователи утверждают, что Д. Кантемир отдалился от Порты, убедившись в ее упадке как феодального восточного строя, не приемлющего политических, социал-экономических перемен, происходивщих в Европе. С другой стороны, Д. Кантемир видел в союзе с Россией избавление от турецкого господства, открытие новых европейских горизонтов, упрочение института господарства в Молдове. Ион Некулче считает, что Д. Кантемир отошел от Порты вследствие антимолдавских интриг господаря Валахии Константина Брынковяну и возможных последствий, которых он не мог избежать.

13 апреля 1711 г. заключается в Луцке (на Украине) союз между Молдовой и Россией для совместной борьбы с оттоманами – Луцкий договор. Текст был составлен Д. Кантемиром и отправлен царю Петру I через молдавского посла Штефана Луку. Царь его промульгировал в виде диплома, данного сувереном России господарю Молдовы. Документ содержал 17 статей. Петр I со всеми полностью согласился и подписал договор.

В первой статье утверждалось, что «царь берет под свое покровительство Страну Молдавскую и ее народ». Договор должен был быть публично обнародован, как только русские войска вступят в Молдову. После освобождения от турецкого господства Молдова не должна была больше платить туркам харач, она переходила под протекторат России, которая гарантировала ее территориальную целостность и обязалась не вмешиваться во внутренние дела Молдавского государства. Престол Молдовы оставался представителям Кантемиров, которые становились наследственной династией.

Одна из основных статей Луцкого договора, который благодаря утверждению царем Петром I получил международное политико-юридическое значение, гласила: «Земли княжества Молдова, по старым молдавским границам и над которыми господарь имеет право обладания – это расположенные между рекой Днестр, Каменицей, Бендером со всем цинутом Буджака, Дунаем, границами Мунтянской страны (Валахия) и Трансильвании, окраинами Польши, по разграничению с этими странами».

«Созвал тогда Думитрашко водэ своих бояр и сказал им, что позвал москалей (русских) и они переходят Прут у Загаранче (возле Унгень). Тогда все бояре, услышав это, воскликнули: «Хорошо поступил, Ваше величество, мы боялись, что пойдешь к туркам и подумывали, что если увидим, что пойдешь к туркам, покинем тебя и пойдем поклониться москалям». И радовались. Только Иордаке Русет, ворник, тогда сказал: «Поспешил, ваше величество, с приглашением москалей. Подождать надо было, пока покажут свою силу, как им повезет». Ответил Думитрашко водэ: «Уже не было времени ждать и обдумывать, боялся, что схватят меня турки. Вот и из вас часть меня покинула и не все вы в одной вере со мной». Может, и предвидел ворник Иордаке Русет последствия. Но и у Кантемира не было времени на раздумья.

Таким образом, кампания была организована в спешке, без хорошо обдуманного плана,  царь находился еще в состоянии головокружения от «виктории» под Полтавой, его армии не были достаточно обеспечены фуражом, провиантом; к тому же и молдован, и русских предали валахи. Таким образом, операция имела мало шансов на победу. Участник тех событий, хатман (командующий армией) Молдовы Ион Некулче озабоченно писал: «Армию, которую имели, москали разделили и рассредоточили по стольким сторонам... В надежде на чужие речи, мунтянов, ляхов, сербов, молдован прибыл император без войска, без забот, драться с визирем, с потоком турецких и татарских войск посреди ровного поля. Итак, надеясь на чужих, могли бы терять москали христианскую империю».

К сожалению, валахи, как уже случалось, предали дело общей антиоттоманской борьбы. Господарь Валахии К. Брынковяну не послал, как обязался, двадцатитысячный корпус сражаться с неверными, нарушив таким образом Валахо-русский договор 1709 г., заключенный по просьбе валахов (мунтян).

Прутский поход Петра I завершился плачевно: в Битве при Стэнилештах (18–22.07. 1711 г.) русско-молдавские войска потерпели чувствительное поражение. Петр I подписал мир в Вадул Хушилор. Дмитрие водэ Кантемир, сопровождаемый 3 000 служилых и бояр, среди которых был и Ион Некулче, нашел приют в России. Манолаке Дрэгич пишет: «Русские войска, возвратившись в свои пределы, Дмитрий Кантемир ушел с ними, имея с собой тысячу молдаван, которые пожелали идти с ним служить России. Петр I за это проявил себя очень признательным и щедрым к господарю Молдовы, потому что после того как очень решительно заявил, что не отдаст его (господаря) в их (турок) руки, как они настойчиво требовали, подарил ему императорским указом, подписанным в Молдове, титул князя с высшими полномочиями, а также и его наследникам дал значительные пенсии сколько жить будет Д. Кантемир; подарил ему еще несколько поместий на Украине и дал ему большую привилегию – дело необычное в России, наделив правом определения смертной казни над молдаванами, которые его сопровождали... И поселились со всеми своими людьми в Харькове, где прожил Д. Кантемир воевод до 1713 г., после 7 месяцев господарства».

«После ухода Думитрашко водэ из Ясс татары начали грабить и жечь Цара де Жос... напустились к утру в торг Галац и взяли в плен всех людей, которые укрывались в монастыре Св. Георгия, ворвались в монастырь и грабили все, что нашли... Не осталось в святом монастыре ни колоколов, ни дверей, даже кресла и святые иконы поломали и сожгли. А торг Бырлад еще хуже натерпелся – остался лишь пепел...

Вот во что превратил страну Думитрашко водэ Кантемир своим поспешным решением, что не поправится навеки» (Н. Костин).

Относительно Прутского похода (июль 1711 г.) Петра I, решений и действий Дмитрия водэ Кантемира полагаем, что ближе всех к истине является суждение историка Г. Пунгэ: «Обсуждаемый и квалифицированный самым разнообразным образом – от прогрессивного акта до дипломатической катастрофы – поступок господаря Молдовы должен быть изучен sine ira et studio (без гнева и пристрастий), учитывая умонастроения и геополитические условия периода. Не стоит забывать, что в воззвании господаря к стране подчеркивалось: «…неверный язычник и нарушитель клятв (...) сделал столько насильных нашествий на Молдову, разрушил крепости и укрепления, других взял под свою силу как Тигина, Килия, Четатя Албэ, Галаць, Рень, Сорока, Измаил, другие места возле Дуная и весь цинут Буджак и под ложными словами часто позволял татарам грабить всю Страну Молдову, взял в жестокое рабство ее жителей», в то время как «царь всея Руси, собрав свои непобедимые армии во имя Святого Креста воспротивился тиранической силе для освобождения христианских народов из языческой неволи». Если учтем, что сам Петр I в своем манифесте показал, что «мы в этой войне ни утверждения своей силы, ни расширения своих владений не желаем (...), а для освобождения святой Церкви и христианских народов хотим бороться; сумеем, думается, понять подлинное состояние умов тех времен, над которыми господствовал месианизм царской России» (1996 г.).

Нелегкой была судьба большинства молдаван, сопровождавших Дмитрия Кантемира в Россию. Одни стали видными деятелями русской культуры и науки, другие добились высоких воинских званий в русской армии. Остальные рассеялось среди разноязыкого мира Левобережья Днепра. Одним из тех, кто почувствовал на себе весь кошмар этого «хождения по мукам» был Ион Некулче, который предостерегал потомков: «Братья молдаване, прошу вас запомнить, учесть и беречься. В какой бы чести не был у господина, надо служить ему справедливо, за что и Бог тебя одарит. А с господином никогда не странствуй, как бы там ни было, и не только в чужой стране, но и в Царьград (Константинополь) с ним не иди, если ты молдаванин».

Поспешность, с какой был подписан Луцкий договор, не обеспеченный Петром I Прутский поход «с армией, разделенной и рассеянной по стольким сторонам», вообще последствия этой военно-политической акции для Молдовы и ее господаря подтверждают вывод Василия Ключевского: «История не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».

Договор между Молдовой и Россией в 1711 году