Draga promoldova,in primul si primul rand iti multumesc de respectul pe care mi-l acorzi atunci cand mi te adresezi cu "dumneavoastra".Respectul este reciproc .Eu iti propun sa "mergem" mai prieteneste spunandu-ne unuia altuia "tu".
  Legat de lvl100 ,eu unul imi imaginez ca si el poate a fost  "tras de haina" drept pentru care automat a reactionat in acest mod.In mod sigur nu sunt eu "arbitrul" care sa spuna cine si cu ce a inceput. Ideal ar fi sa reusim sa discutam cat mai civilizat unii cu altii.
  Sa sti draga promoldova,ca,pentru noi cei de la vest de Prut la o prima vedere este extrem de ciudat ca nu va recunoasteti parte a poporului roman.Unui roman i se pare ca are de a face cu cineva "rusificat" atunci cand in ciuda multor evidente va declarati strict moldoveni fara a va recunoaste si romani.De aici incep uneori anumite reactii. Repet,nu sunt eu cel in masura sa judece pe careva din acest punct de vedere..............O idee in acest sens ar fi cum un moldovean din Transnistria ti-ar spune,in moldoromana ( ca sa o numesc asa :)) ) ca el nu este moldovean ,ci doar transnistrean !!! :)))  (si acest lucru se refera strict la apartenenta etnica-deci nu are nimic de a face cu independenta sau nu a Transnistriei)
  Legat de limba rusa,regret sincer ca nu o cunosc...........o lipsa la cultura mea generala,dar,cine stie ! :)))))) (sper sa o invat de placere nu obligat :))))   )
 

 Hai sa vedem si scumpa ....Transilvanie !!!....................................................
  Sursa:http://ro.wikipedia.org/wiki/Transilvania..................................
  Iata ce vedem: "

Primul recensamânt oficial din Transilvania în care s-a facut distincţie între naţionalităţi (distincţie făcută pe baza limbii materne) a fost efectuat de către autorităţile austro-ungare în 1869. Pentru perioada anterioară acestui an există doar estimări ale proporţiilor diverselor etnii din Transilvania. Astfel, Elek Fényes, statistician maghiar din secolul al XIX-lea, estima în 1842 că populaţia din Transilvania anilor 1830-1840 era compusă în proporţie de 62,3% români şi 23,3% maghiari. [42]

Rezultatele recensămintelor oficiale efectuate din 1869 şi până în prezent sunt prezentate în tabelul de mai jos:

An Total Români Maghiari Germani 1869 4.224.436 59,0% 24,9% 11,9% 1880 4.032.851 57,0% 25,9% 12,5% 1890 4.429.564 56,0% 27,1% 12,5% 1900 4.840.722 55,2% 29,4% 11,9% 1910 5.262.495 53,8% 31,6% 10,7% 1919 5.259.918 57,1% 26,5% 9,8% 1920 5.208.345 57,3% 25,5% 10,6% 1930 5.114.214 58,3% 26,7% 9,7% 1941 5.548.363 55,9% 29,5% 9,0% 1948 5.761.127 65,1% 25,7% 5,8% 1956 6.232.312 65,5% 25,9% 6,0% 1966 6.736.046 68,0% 24,2% 5,6% 1977 7.500.229 69,4% 22,6% 4,6% 1992 7.723.313 75,3% 21,0% 1,2% 2002 7.221.733 74,7% 19,6% 0,7%

Despre romanism de la un forumist. Nu am avut timp sa traduc aceasta analiza.

Главными историческими мифами румынизма стали Конспирация, Спаситель, Объединение и Золотой век. Формируя идеологические предпосылки подавления молдавской самобытности и ассимиляции национальных меньшинств, румынисты игнорируют полиэтничный состав населения «румынского пространства» в прошлом и в настоящее время, представляя историю этих этнически и исторически различных территорий только как «историю румын». В целях политического сплочения румын, формирования у них синдрома «осажденной крепости», соседние народы представлены как извечные их враги, которые на всем протяжении румынской истории неутомимо умышляли против «румынского рода». Спасителей румын адепты румынизма видят в «сильных» правителях, жестоко расправлявшихся с оппозицией: то в Михае Храбром, то в сателлите Гитлера военном диктаторе Румынии времен Второй мировой войны Ионе Антонеску, а то и в Владе Цепеше, «князе Дракуле», ставшем в европейской исторической мифологии символом патологической жестокости. Пик национального торжества румын, согласно этой концепции, был достигнут в 1918 г., когда Румынии удалось аннексировать Трансильванию, Бессарабию и Северную Буковину. Как Золотой век румынисты трактуют времена нищеты и политических метаний – 20–30-е годы ХХ в., – завершившиеся установлением профашистской диктатуры.
Традиционными приемами «обоснования» исторической концепции румынизма, являются параллельное изложение событий, происходивших в Молдавии, Валахии и Трансильвании, с наибольшим размахом использованное А. Ксенополом, игнорирование существования молдавского национального сознания и молдавской этнокультурной самобытности, самоназвания молдавского народа и наименования его языка. Н. Йорга, автор 10-томной «Истории румын», написанной в 20–30-е годы, наиболее подробно «обосновал» главные мифы румынизма.
Эти мифы стали также основными темами книги «История румын», написанной историком-румынистом Петре Панаитеску и впервые изданной в 1943 г., в период военно-фашистской диктатуры и антисоветской войны. По сравнению с современным румыниcтами автор достаточно объективен. Он признавал наличие между языками жителей Молдавии, Валахии и Ардяла (Трансильвании) «незначительных» диалектных различий, славянское присутствие в Карпато-Днестровских землях не только в VI–XIII, но и в XVI –XVIII вв., славянский характер множества топонимов и гидронимов Румынии, славянское влияние на формирование румынского языка. У славян, констатировал П. Панаитеску, румыны позаимствовали христианство, а также свою «старинную социальную и политическую организацию». Несмотря на их славянские имена, упомянуты в «Истории румын» и создатель Валашского княжества Иванко Тихомир, и его преемник Сенеслав. Не стал классик румынизма оспаривать и происхождения термина «румыны»: «Крепостные крестьяне, – признал он, – назывались в Стране Румынской — румынь, в Молдавии – вечинь», т. е. «соседи».
Для румынистов П. Панаитеску ценен как последовательный приверженец культурно-языкового понятия нации, обретшего этнические черты именно в эпоху фашизма. В его «Истории румын» предпринята попытка представить историю трех различных по культуре, политическим традициям и роли в истории государств –Валахии (Мунтении), Молдавии и Трансильвании – как общую историю «румынского рода», и последовательно проведен курс на конфискацию молдавской истории и ее деятелей в пользу румынизма. Вопреки принципу историзма, при описании событий средневековья П. Панаитеску использовал лингвоним «румынский язык», замалчивая существование глотонима «молдавский язык», этноним «молдаване» пытался представить как наименование территориальной, а не этнической общности, пропагандировал антинаучные определения «румынское пространство» и «румынские страны».
«Найти» румынскую нацию в племенных союзах гетов и даков с точки зрения науки очень трудно; скорее, это вопрос веры. Внедрение термина «румын» в официальный обиход в качестве этнонима даже в Трансильвании началось только в 19 веке. Молдавские национальные ценности отнюдь не изжили себя, и виднейшие молдавские просветители выступили против трансильванской «романомании». Георге Асаки (1788–1869 гг.) и Михаил Когэлничану (1817–1891 гг.) вошли в число основателей гипотезы «дакизма», согласно которой предками восточных романцев были не римские колонисты, а даки. Эту идею с энтузиазмом поддержал Б.П. Хашдеу (1838–1907 гг.), а румынский историк В. Пырван убедительно обосновал ее на основе анализа имевшихся в то время данных археологии.
Изучая вопросы формирования румынского языка, ясский профессор А. Филиппиде еще в ХIХ в. пришел к еретическому с точки зрения идеологии румынизма заключению об отсутствии между молдаванами и валахами генетической связи. Это мнение поддержали ведущий румынский филолог С. Пушкариу и ряд других исследователей. Румынский славист Илие Богдан (1867–1919 гг.), уроженец Пруто-Карпатской Молдавии, признавая румынскую государственную идентичность, в этнокультурном плане считал себя молдаванином. В своих трудах он использовал этноним «молдаване» и лингвоним «молдавский язык». Критически относился к тезису о «римском» происхождении румын классик молдавской и румынской литератур Михаил Эминеску; в его творчестве преобладали формы молдавского языка. На позициях этнокультурного молдавизма устояли один из крупнейших писателей Румынии ХХ в. Михаил Садовяну, историк и писатель начала столетия Калистрат Хогаш, современный писатель Чезар Ивэнеску и некоторые другие мыслители-молдаване. Считаясь с этнокультурными реалиями, даже идеолог румынизма Н. Йорга пользовался термином «молдаване», правда, исподволь пытаясь лишить его функции этнонима, употребляя как самоназвание населения одной из трех «румынских» стран.
Румынизм представляет собой отступление от традиции европейского сознания, склонного к экспертизе, призванной выявить объективную истину. Его научная критика дана румынскими же учеными. Г.К. Братиану в книге «Загадка и мираж: румынский народ», изданной в 30-е годы ХХ в., отмечал незавершенность процесса формирования румынской нации и оперировал понятием «молдавское пространство». Место исторической мифологии в механизме власти в Румынии и политическая бесперспективность апелляций румынистов к «историческому праву» наглядно раскрыты в трудах «Румынские исторические мифы» и «История и миф в румынском сознании», появление которых связано с именем историка Лучиана Бойя; в первом случае он выступил редактором, во втором – автором. «Муссолини, – резонно отмечает Л. Бойя, – желал восстановить Римскую империю. Это было, как говорится, его право: почти тысячу лет Средиземное море было итальянским озером, а на латыни говорили от Испании до Болгарии и от Ливии до Англии. Исходя из истории, точнее, из миграционистской теории, мадьяр можно отправить назад на Урал, а американцев – в Европу, оставив индейцев свободными в их стране. Не говорите, что мы предлагаем нелепую игру; ту же игру мы встречаем и в нашей истории». Справедливо и указание автора на методологическую некорректность главного аргумента румынистов, лингвистического, в вопросе об обосновании принадлежности молдаван к румынской нации: «Молдаване хорошо знали, что говорят примерно так же,
как мунтяне, … но это не мешало им веками называть себя молдаванами, а не румынами».
Таким образом, как система интерпретации прошлого румынизм представляет собой историческую мифологию. Однако для мифологии соответствие реалиям истории не является обязательным в принципе. Как этнополитическая идеология, этический код и модель этнического поведения румынизм оказался достаточно функционален. Поэтому история румынизма не осталась только историей мифа. Вытесняя из общественного сознания политически опасные исторические сюжеты, идеология румынизма уже около 150 лет является главным фактором формирования государственного и национального сознания населения Румынии.
В теоретическом плане румынизм, возможно, не самая радикальная в Европе этнополитическая доктрина. Но, сформулированный в Трансильвании, в зоне острых межэтнических и религиозных противоречий, он изначально служил межнациональному размежеванию. Будучи призван обосновать приоритет мунтянского этноса в объединенном государстве, румынизм не был рассчитан и на уважение культурной самобытности молдаван. Поскольку как общерумынские были представлены мунтянско-олтянские культурные образцы, молдаване были поставлены в положении имитаторов, обреченных вечно оставаться догоняющими. Поэтому румынизм изначально предполагал конфликт с молдавизмом.
В ХХ в. доктрина румынизма пережила пору конкретизации и радикализации. Ал. Авереску, румынский маршал и глава правительства (1918 г.), отношение правящих кругов Румынии к молдаванам сформулировал так: «Хотим Бессарабию без бессарабцев». Историк Н. Йорга, которому также приписывают авторство этой фразы, подобным образом определил отношение румынизма к венграм и другим национальным сообществам Румынии, внеся весомый вклад в подготовку идеологического «обоснования» национальной политики румынского фашизма. До полной определенности идеологию румынизма довел ясский профессор-фашист Александру Константин Куза. Удрученный политикой правительства И. Антонеску, особенно на оккупированных территориях СССР – в Молдавии и на юго-западе Украины, – основанной на этой версии румынизма, К. Рэдулеску-Мотру заключил: «Единственная позитивная идея националистов типа А.К. Кузы – изгнание чужаков из страны». Однако позиция самого К. Рэдулеску-Мотру была немногим менее радикальной. Иноэтничное население, полагал он, следует не изгонять из Румынии, а заставить служить румынским
национальным интересам, что также являлось одной из задач национальной политики режима Антонеску.
Поскольку статус национальных меньшинств как этносов, лишь «терпимых» румынами, изначально определялся положением о «румынском пространстве», Румыния превратилась в едва ли не единственное в Европе государство, проводящее эффективную политику ассимиляции. В Пруто-Карпатской Молдавии уже к концу XIX в. было подавлено национально-культурное сопротивление молдаван. В Добрудже доля румын среди населения в 1880–1992 гг.возросла с 28% до 91%, тотальная румынизации области стала фактом. В Трансильвании процент румынского населения с 53,8% (1910 г.) был доведен до 73,6% (1992 г.). К концу ХХ в. большинство живущих в Румынии немцев эмигрировало в Германию, а до 90% цыган, более 60 процентов украинцев и 35% русских старообрядцев-липован, помня о своем этническом происхождении, отдавали предпочтение государственной идентичности, при опросах именуя себя румынами.
Как идеология румынизм оказался востребован наиболее радикальными националистическими силами страны. С позиций румынизма было обосновано вступление Румынии в Первую (в 1916 г.) и Вторую (в 1941 г.) мировые войны, проведение политики террора и румынизации в Бессарабии и Северной Буковине в 1918–1940 гг.и геноцида в Молдавии и на юго-западе Украины в 1941–1944 гг. Под лозунгами румынизма в марте 1990 г. были спровоцированы румыно-венгерские межэтнические столкновения в Тыргу-Муреш и массовая эмиграция венгров из страны. В начале 90-х годов идеология румынизма была использована в подготовке гражданской войны в Республике Молдова.